|
Часть четвертая
Возвращение
1
В лесу
Мичигана поваленных елей не счесть,
висят над
дорогой, бредут вдоль тропы полупьяно.
Хруст снега
мое отмечает присутствие здесь –
в лесу
Мичигана.
С дорожной
тревогой расстанусь, не властен хайвэй,
и только
немного покажется странно
знакомой тропинка, ведущая от белорусских полей
в леса
Мичигана.
Мой бедный
английский, тебя позабуду опять.
Дубовые
листья как метки, душа—недотрога,
ты будешь
безмолвно стоять,
дыша тишиной,
и роняя слова на дорогу.
Мой бедный
английский, мой русский, как все вы смешны!
На фоне
лесной, всепланетной, прозрачной, стеклянной,
упавшей с
ладони у Бога горошинки круглой Земли,
потерянной
бусинки – точки, пропавшей в тумане.
28.02.08
2
Карусель
цветущих мирно
бело-розовых
стогов,
сине-розовых
кувшинок,
Темзы сонных
берегов,
что-то голову
закружит.
Зал пустеет
постепенно,
как на
камушке сижу,
и русалкой,
взятой в плен их,
улыбаюсь и
грущу.
Отблеск
солнца красноватый
мне ложится
на ладонь,
что-то
спряталось в стогах тех,
заворожит,
только тронь.
Вальсы-танго,
боль утраты,
век безумный,
холод войн.
Надышавшись
терпкой мятой,
жизнь
котенком виноватым
разведет в
ночи огонь.
Карусель
несется мимо,
видно плачу я
от дыма,
из разбитого
кувшина
каплей теплой
молока,
отмечаем
понемногу
мы извечную
дорогу,
от порога до
порога,
от глотка и
до глотка.
И темнеет
красноватый
отблеск
солнца –
боль утраты.
А стога не
виноваты,
что попались
на пути,
и кувшинкам
расцвести,
и кувшину не
разбиться.
Или это
только снится,
а мелькают те
же лица,
ненаписанной
страницы
не
припомнить, не спасти.
29.02.08
| 
